Журнал: «О чем говорит Смоленск» — № 14 (104) – 25.08.2014 – С.14–18.
Персона.
Людмила Козлова в особом представлении не нуждается. Заслуженный деятель науки РФ. Заслуженный врач России. Доктор медицинских наук, профессор, лауреат Национальной премии «Признание»… С сентября прошлого года — член Совета Федерации от Смоленской области.
Несмотря на загруженность работой в верхней палате парламента, Людмила Вячеславовна остается вице–президентом ассоциации детских кардиологов, председателем регионального отделения Российской Ассоциации специалистов перинатальной медицины, заместителем председателя регионального отделения Союза педиатров России, членом редколлегий и редакционных советов медицинских педиатрических журналов и по–прежнему принимает активное участие в организации и работе российских и международных конгрессов и конференций. Продолжают работу и созданные ею «Школа педиатров» и «Школа родителей»…
Сегодня гость нашего номера — сенатор Людмила Козлова.
— Людмила Вячеславовна, как случилось, что вы — человек, который всю жизнь работал в медицине (будь то практика, научная, преподавательская деятельность), в один прекрасный момент ушли в политику?
— На самом деле я не собиралась «идти в политику». Почему я решила стать депутатом? Этот вопрос мои друзья и знакомые мне не задают, поскольку с их точки зрения — это правильное решение, принятое в ответ на предложение баллотироваться в депутаты облдумы. Почему я согласилась? Во–первых потому, что очень люблю наш город и очень хочу, чтобы он стал лучше, чтобы повысился уровень жизни смолян и улучшилось их здоровье. И, конечно, потому, что увидела у людей из ЛДПР, которые встретились на моем жизненном пути, серьезные намерения улучшить качество жизни смолян и неподдельный интерес к работе «Школы педиатра» и «Школы родителей», целью создания которых было улучшение состояния здоровья детей. И это проявилось не в пустых демагогических разговорах, а на деле, в большой помощи по реализации указанных проектов, направленных на повышение уровня здоровья детей и подростков» и организации в рамках работы этих школ консультаций.
— И все–таки…
— Но окончательное решение приняла после встречи с губернатором Алексеем Островским. В процессе беседы я увидела перед собой человека молодого, но при этом политически абсолютно зрелого и разумного. Но, главное, увидела его искреннее желание изменить жизнь Смоленщины и смолян к лучшему. Поэтому решила, что если Алексею Владимировичу в работе нужны мои профессиональные знания, опыт, то буду помогать ему во всем. Где–то полгода я была внештатным советником губернатора, и, уже работая в этом качестве, поняла, что приняла правильное решение. Кроме отмеченного, мне импонировало умение губернатора не только слушать собеседника, но и слышать, что считаю очень важным в работе чиновника такого уровня. И когда предложили баллотироваться в областную Думу, я согласилась. При том, что, повторю, не хотела «во власть» и не планировала такой «поход». Считала, что приношу пользу на своем месте, занимаясь и врачебной, и преподавательской деятельностью, и потом, когда только лечила детей была удовлетворена своей работой: представляете, какое счастье, когда мама видит здоровым своего ребенка!
— То есть, все изменила одна встреча с губернатором Островским?
—Да, но не только. Мне импонировало начало (к моменту нашей встречи было начало) работы нового губернатора области, в которой прослеживалось явное желание изменить жизнь смолян и Смоленской области в лучшую сторону. В процессе беседы, услышав о дальнейших планах, захотела помочь в их реализации.
— Когда вам предложили возглавить список ЛДПР на выборах в областную Думу, уже было ясно, что для вас это выборы «с прицелом» на Совет Федерации?
— Что вы! Нет, конечно! Речь шла только о региональной Думе. О том, что меня будут избирать в Совет Федерации от Смоленской областной Думы, я узнала буквально за день до голосования депутатов.
— Какова была ваша реакция? Волновались накануне заседания?
— Нет. Совершенно не волновалась. Но был один момент… Как я уже сказала, я не стремилась туда. Единственное, что меня волновало — это голосование было даже не о доверии мне, а о доверии губернатору. Было понимание, что, если я отношусь к человеку с большим уважением, то ни в коем случае не должна его подвести. Поэтому, когда огласили результаты голосования депутатов по моей кандидатуре (из 46 депутатов 45 — «за»), знаете, у меня была радость не за себя, а за губернатора, который имеет такой высокий уровень доверия. И когда он меня поздравлял с избранием в Совет Федерации, я так и сказала: «Алексей Владимирович, поздравить надо вас, так как прежде всего депутаты поверили вам и председателю Думы Игорю Васильевичу Ляхову, предложившему мою кандидатуру».
— Вообще, ваше избрание в верхнюю палату парламента — случай беспрецедентный для российских политический реалий. Я бы даже сказала это своего рода вызов устоям и правилам игры, сформированным еще во времена президента Ельцина и сохранившимся по сей день, к сожалению. Смотрите, что получилось: Дума, в которой большинство — единороссы, консолидировано голосует за представителя другой партии. И голосует не за щедрого бизнесмена, не за «заслуженного» политика, а за… детского доктора. На самом деле, удивлены были очень многие, и я подозреваю, не только здесь, но и в Москве.
— (Улыбается.) Я это заметила. Да что там говорить, я и сама была удивлена, когда узнала, что будет предлагаться моя кандидатура… И я понимала, какой резонанс вызвало мое избрание (кто–то искренне радовался, а кто–то и сильно огорчался). Так получилось, что я стала не только единственным врачом в Совете Федерации, но и была избрана заместителем комитета по социальной политике. А, учитывая, что в любом деле, за которое берусь, привыкла добиваться максимально возможного результата, то отдаю себе отчет в той колоссальной ответственности, которую несу.
Я достигала поставленных целей потому, что никогда никому не завидовала и понимала, что у меня нет иного пути, кроме как работать и двигаться вперед, не оглядываясь по сторонам, и творя добро. Чтобы многое успеть, научилась спать по 3–4 часа в сутки — так просто в жизни ничего не дается (улыбается).
— Людмила Вячеславовна, а вот ваши ученики… это же совершенно отдельный повод поговорить о том, какой ценой человек достигает в жизни определенных высот. Тем более, я слышала, вы относитесь к тем научным руководителям, которые знают диссертации своих диссертантов даже лучше, чем они сами.
— Под моим руководством только за последние 16 лет защищено 7 докторских и 18 кандидатских диссертаций. И могу сказать, я всегда гордилась уровнем работ своих учеников. Кстати, все наши диссертации имели прикладное, практическое значение. Хочу отметить, что с первых научных работ идеология научной направленности исследований коллектива кафедры, возглавляемой мной, определялась принципом минимального лекарственного вмешательства в организм больного ребенка, борьбой с полипрагмазией, излишним увлечением достижениями современной фармакологии. Постоянно проповедовался, как основной, первоначальный принцип повышения адаптивных возможностей организма здорового и больного ребенка немедикаментозными методами. Во всех диссертационных исследованиях постоянно делался упор на разработку критериев донозологических состояний, при которых болезнь еще можно предупредить. В педиатрии, по моему глубокому убеждению, эта направленность должна доминировать, поскольку мы, педиатры, во многом определяем будущее здоровье, по сути — судьбу человека. Ведь очень часто именно с состоянием здоровья человека, а не с его материальным процветанием, мы вспоминаем и оцениваем эту важнейшую категорию человеческого бытия. Поэтому, не дать болезни развиться, не допустить ее хронизации, предупредить основы патологии в будущем — важнейшая медико–социальная задача педиатра.
— Никогда не возникало чувство обиды, что вот ты вложил в ученика душу, силы, время, он многого достиг, выпрыгнул из гнезда и все… Кто–то остался в Смоленске, а кто–то вообще уехал…
— Нет, никогда не возникало. Во–первых, я всегда была убеждена: для какого бы региона ты ни взрастил специалиста, передал ему свои знания и опыт, он все равно будет приносить пользу. Я горжусь своими учениками, и никогда не боялась, что меня кто–то может «перепрыгнуть», обойти (а такие страхи присутствуют во многих профессиональных сообществах, не только в медицинском), поэтому я искренне их готовила и стимулировала к научной работе.
— А не приходилось сталкиваться с предательством?
— Приходилось. Но я к этому отношусь философски. Я теперь говорю так: у меня есть диссертанты, и есть ученики, с которыми мы поддерживаем очень теплые отношения. Я не сужу людей. Если человек с моей точки зрения поступил нехорошо, я просто с ним не общаюсь, я исключаю этих людей из своей жизни, и все. При этом считаю, что каждый человек может ошибаться, но он должен иметь мужество признать свои ошибки, которые никогда не поздно исправить. А людям надо научиться умению прощать.
— Я также слышала, что у вас непростой характер…
— Что значит простой или непростой характер?! Я человек прямолинейный, и, конечно, не всем это нравится… Очень требовательно отношусь к себе, к своим детям и ученикам. И может быть благодаря и этому они многого достигли к своему возрасту.
— Ваш сын, кстати, в тридцать два года стал профессором и специалистом, известным не только в России, но и за рубежом — знаю, так как Роман Козлов года три назад был героем нашей рубрики «Мастерская» — поэтому даже не буду рассуждать на тему чрезмерной строгости мамы.
— Каждая мать хочет, чтобы ее дети были людьми состоявшимися. А для этого надо научить их трудиться и добиваться всего только своим трудом. И коли мы заговорили о детях, то сегодня я скажу то, что они от меня не слышали никогда. Я горжусь своими детьми. Горжусь их профессиональными успехами, но самое главное — их человеческими качествами: добрым отношением к людям, умением быть настоящим другом и ценить дружбу, и, конечно, отношением к родителям и учителям. Дети — самое дорогое, что у меня есть.
— Людмила Вячеславовна, возвращаясь к нынешней вашей работе в Совете Федерации… Вот, раньше все было понятно: помог конкретному ребенку, взрастил конкретного специалиста — результат есть, и он виден. Теперь же с этой точки зрения у вас крайне неблагодарная работа. Потому, что вы будете делать все, что можете (а зная вас, добавлю — и даже больше), но далеко не всегда и далеко не всем это видно. А что касается результатов — даже и не знаю критерия результативности работы парламентария — его просто нет.
— По работе в Совете Федерации я должна сказать, что мне очень повезло с коллегами. У нас замечательный состав комитета как членов Совета Федерации, так и всего аппарата во главе с председателем Валерием Владимировичем Рязанским — профессионалом высокого уровня. Очень хорошие взаимоотношения с другими комитетами. В Совете Федерации деловая рабочая обстановка во многом благодаря четкому требовательному руководству Валентины Ивановны Матвиенко. Медицина по–прежнему входит в круг моих профессиональных интересов, поскольку я работаю в комитете по социальной политике. Но «круг» значительно расширился. Наверное, вы правы, не стоит здесь говорить о текущей работе в Совете Федерации, о деятельности в рамках Парламентской Ассамблеи ОБСЕ, в которую я вхожу, о работе в парламенте Союзного государства Россия–Беларусь — это вряд ли найдет живой отклик у смолян. Особенно, у тех смолян, которые сталкиваются с проблемами, а местная власть в силу объективных (а где–то и субъективных) причин их решить не может. Понимая это, я сразу решила для себя, что обязательно буду находить возможность для того, чтобы работать именно для жителей Смоленской области — будь то работа с минрегионразвития в плане вхождения Смоленщины в целевые программы, или поездки по районам и встречи с людьми. Я уже побывала с рабочими поездками в Рославльском, Ярцевском, Холм–Жирковском, Починковском, Угранском районах. Кстати, в поездках по районам я всегда сначала встречаюсь с людьми, которые приходят ко мне на прием со своими проблемами, потом обязательно посещаю больницы и ФАПы, а только после этого встречаюсь с главами, и у нас происходит уже предметное общение.
— Поездки в глубинку для членов верхней палаты парламента нехарактерны. Не принято у них.
— Не совсем так. Знаю, что многие мои коллеги–сенаторы выезжают в районы своих регионов. Я глубоко убеждена в правильности такого подхода и необходимости работы в районах области, встреч с людьми, проживающих на территориях. И, вникая в проблемы людей, хочется им помочь, во что бы то ни стало. Или — если уж совсем невозможно — хотя бы ответить: вот это я сделала, а вот это сделать невозможно. Но сейчас могу сказать, что 92 процента обращений мне пока удается решить положительно. И я очень благодарна тем, кто откликается на мои просьбы помочь тому или иному человеку. И не передать словами то удовлетворение, которое испытываешь, когда удается оказать помощь людям. Потому что, если человек обращается за помощью, это дорогого стоит. Для меня так.
Светлана Савенок