24 мая 2016 г., Парламентская газета
Уголовную ответственность за допинг в России вводить не стоит — вместо этого лучше начать возрождать спортивную медицину. А губернаторам и Минобразования стоит активнее принимать решения по финансированию адаптивного спорта. Об этом заявил чемпион Европы по силовому троеборью, руководитель «Центра спорта инвалидов» в Югре, член Совета Федерации от Ханты-Мансийского автономного округа Эдуард Исаков, который стал гостем пресс-центра «Парламентской газеты».
— Эдуард Владимирович, как относитесь к заявлениям главы МОК Томаса Баха, который не исключил возможность отстранения всех олимпийцев из России от участия в Играх-2016 в Бразилии?
— Скажу одно — если Россия будет отстранена от Игр в Рио‑де-Жанейро, то потеряет прежде всего олимпийское движение в целом.
— Вы профессионально занимались силовым троеборьем, являетесь чемпионом Европы. На ваш взгляд, возможно ли на практике то, о чём говорит Григорий Родченков в New York Times (скандальное интервью экс-руководителя московской антидопинговой лаборатории стало поводом для возможного отстранения сборной России от Рио-2016.— Ред.) — чтобы спортсменов на самом высоком спортивном уровне поили некими допинговыми коктейлями, о составе которых они понятия не имеют?
— Как учёный Родченков — фигура, признанная в своём круге. Но его интервью… После того как прочитал его, у меня возникли вопросы в отношении здоровья этого человека — слишком многое из того, что он описывает, воспринимается не иначе, как плохая сказка. Либо этот человек — предатель и прямо выполняет указания своих «хозяев», либо ему надо провериться у психолога. Я сам был спортсменом, тренером и могу утверждать: любой кандидат на попадание в сборную России проходит тщательный допинг-контроль. Если он попал в сборную, то на сборах офицеры РУСАДА всё равно продолжают проверки. Едет человек на любой турнир за рубеж — у него берут обязательные пробы перед соревнованиями и после них. Поэтому, когда Родченков заявляет, что якобы наши спортсмены, употребляя допинг, сдавали пробы и они давали отрицательный результат (положительная проба означает наличие допинга в крови. — Ред.), то мне такие заявления кажутся как минимум очень странными. Но ещё более странно, что глава МОК Томас Бах, сам в прошлом олимпийский чемпион, делает заявления о возможном отстранении России, не проверяя сведений.
— Как вы относитесь к инициативе группы депутатов Госдумы, которые предлагают ввести уголовную ответственность (до 15 лет) за склонение к употреблению допинга?
— Не верю, что если спортсмен употребляет допинг, то об этом не знают его тренеры, врачи, руководители комплексной научной группы и другие люди. Но вводить сегодня уголовную ответственность за склонение к употреблению допинга я бы не стал. Мы знаем, что список запрещённых препаратов меняется, это доказала последняя ситуация вокруг мельдония. Что это за допинг такой, который не даёт преимущества и который рекомендуют принимать людям старше 40 лет для укрепления сердечной мышцы? Но пока докажешь, что это так, человек может получить срок.
На мой взгляд, намного эффективнее будет начать возрождение нашей спортивной медицины — и не только в спорте высших достижений, но и в массовом спорте. Прежде всего посмотреть, работают ли в муниципалитетах спортивные диспансеры — такое поручение дано регионам, но далеко не везде его исполняют. А это очень важно: медицинское сопровождение должно идти в спорте с самого юного возраста. Мы же понимаем, что, когда спортсмен попадает в сборную, за ним стоит серьёзная команда. А вот когда он приходит в фитнес-центр — кто ему предлагает питание, фармакологию? Здесь надо отслеживать процессы более внимательно, нежели это делается сейчас.
— Вы являетесь руководителем Центра спорта инвалидов в ХМАО — регионе, который вы представляете в Совете Федерации, давно работаете с людьми с ограниченными возможностями. Какие, на ваш взгляд, проблемы в этой сфере требуют наибольшего внимания?
— Прежде всего подчеркну, что у нас произошёл огромный скачок по количеству инвалидов, пришедших в спорт. Но меня возмущает следующая ситуация. Развитие адаптивного спорта, и это прописано в 329-м Федеральном законе, у нас в стране «развивается по принципам приоритетности». А теперь посмотрим, сколько денег на него выделяется из бюджетов регионов? И увидим, что спорт для инвалидов финансируется по остаточному принципу. Не надо, честно говоря, никакой «приоритетности» — создайте просто условия, при которых инвалиды могли бы заниматься в любом спортсооружении! Создайте равные возможности. У нас в ХМАО пять лет назад решением губернатора Натальи Комаровой было установлено — 10 процентов от «спортивного» бюджета региона выделять на адаптивный спорт. И сегодня наш Центр спорта инвалидов — лучший в России! Мы сумели подготовить специалистов по всем видам спорта: более 15 лет у нас люди с инвалидностью занимаются не отдельно, а в общих инклюзивных группах. В итоге мы получили то, что 10 процентов от всех инвалидов в Югре занимаются спортом — это лучший показатель в России.
— С 7 до 18 сентября в Рио‑де-Жанейро пройдут Паралимпийские игры, которые объединят более 4000 спортсменов из 179 стран. Они будут участвовать в соревнованиях по 22 видам спорта. Но Россия сможет принять участие максимально в 19, а скорее всего — в 17 видах спорта. Почему?
— Действительно мы не будем участвовать в регби и баскетболе на колясках, в парусном спорте — это технически сложные виды спорта. При этом у нас есть прекрасно оснащённые базы для паралимпийцев, но нужна «вертикаль»: если человек недавно приобрел инвалидность, он не является паралимпийцем — куда ему идти заниматься спортом? Минтруд три года назад выпустил приказ, который предписывал субъектам определить объекты для инвалидов — в их числе спортсооружения. Паспортизация этих объектов проведена, но в «паспортах доступности» есть две графы, в которых прописываются, во‑первых, недочёты, которые создают барьеры для инвалидов, и во‑вторых, сроки их устранения. Так вот, графа со сроками на исправление в «паспортах», как правило, пустует. В итоге ничего не делается.
«Будем добиваться, чтобы Минобразования нас услышало»
— Программа «Доступная среда» — какие, на ваш взгляд, её достижения и недочёты?
— Главный плюс — это то, что программа создана и на федеральном уровне, и во всех субъектах. А самый большой минус — финансирование, которого, мягко говоря, недостаточно. Почему, например, не сделать базами для адаптивного спорта базы региональных вузов? Ведь есть же внебюджетные источники финансирования у вузов: давайте определим, что приоритетом для их расходования является развитие доступной среды для людей с инвалидностью. Мы направили такое предложение в Минобразования — будем добиваться, чтобы оно было услышано и реализовано.
— На ваш взгляд, адресная помощь инвалидам в нашей стране оказывается в должном объёме?
— Когда перестанут поступать обращения в наш Центр спорта инвалидов в Югре, тогда я могу сказать, что в нашем регионе адресная помощь находится на должном уровне. А пока что не было дня, чтобы к нам не приходило письмо с просьбой о помощи.
Подчеркну, что люди с инвалидностью имеют бесценный опыт преодоления труднейшей жизненной ситуации. Они усидчивы, очень трудолюбивы, имеют огромный потенциал — поверьте, это не пустые слова. И наша задача, задача государства — создать условия, чтобы их потенциал был реализован. Тогда они внесут весомый вклад в развитие страны.
— Вы проходили срочную службу в президентском полку, который в этом году отмечает 80-летие. Расскажите самое яркое воспоминание о вашей службе.
— Самое яркое, когда впервые зашёл в расположение первой роты специального караула — чтобы попасть туда, необходимо было пройти серьёзный отбор, из 400 ребят было отобрано лишь 26 человек. Проверяли и на физическую подготовку, и на психологическую. В коридоре нашей роты была выложена золотыми буквами фраза первого часового, который стоял на посту «номер один» — у Мавзолея. Фраза такая: «Кто хоть раз стоял на первом посту, тот не имеет права прожить жизнь напрасно». Мы всегда её видели, когда стояли на «разводе». И ни один из моих сослуживцев не живет напрасно — практически все занимают ответственные посты. Поэтому и оба мои сына, девяти и пяти лет, настраиваются на службу в президентском полку. Старший сын отжимается 200 раз, подтягивается 15 раз, в дневнике у него одни пятёрки.
Были в моей службе и анекдотичные моменты. Один раз мы несли караул в новогоднюю ночь, причём получилось так, что заступили на пост в 1992 году, а вышли в 1993-м. Когда мы вышли с напарником со Спасской башни и направились к Мавзолею, увидели праздничную толпу народа. И весь час, сколько стояли в карауле у Мавзолея, все хотели угадать наши имена, чтобы поздравлять. Имя моего напарника, Владимира, отгадали, а вот моё имя никак не могли. Только когда шли обратно, им это удалось. И вся площадь в один голос кричала нам, уходящим сменяться: «Вова, с Новым годом! Эдик, с Новым годом!» Такое забыть невозможно!..